|
|
часть IV
Чингисхан поднимается на II этаж, затем на третий. По-прежнему звенящая тишина. Но вдруг с чердака доносится шуршание пакета.
Обрадованный татаро-монгол поднимается на чердак. Шуршание доносится из-за одной из дверей. Кто-то запер там пакет. Кто?.. И зачем?..
Не раздумывая над этими вопросами, Чингисхан отпирает дверь. Счастливый пакет вылетает на волю. Чингисхан закрывает дверь и только тут обнаруживает, что почти все комнаты на чердаке, за исключением, может быть, сгоревшей Андреевой и ещё парочки, так или иначе закрыты.
Некоторые двери просто захлопнуты и не собираются поддаваться, из замка других торчит ключ, третьи подпёрты гирей, мешком с песком, комодом или ещё чем-нибудь. Но выйти из них, если бы кто-то оказался внутри, было бы невозможно…
Как опытный вампир, Чингисхан не рисковал их открывать, зная, ЧТО может за ними оказаться. Но пакету, видно, стало слишком интересно. Он подлетел к одной из дверей, придавленной чугунной гирей, и влетел в комнату через замочную скважину.
Татаро-монгольский хан хотел было остановить его, но было поздно. Послышалось пронзительное шуршание, щелчок, и из скважины высыпались мелкие красные обрывки… Такова была кончина красного пакета.
Скованный ужасом, Чингисхан застыл на месте. Ни за какие тугрики он бы не согласился войти в эту комнату… Ему было так жутко, как ещё никогда не было, но он должен был отомстить за смерть друга. И отодвинув гирю, Чингисхан вошёл в комнату.
Посреди пустой комнаты стояла огромная собака. Всё её тело было перемотано мускулами, на которых не было не то что шерсти, а даже кожи. Глаза были огромные, выпученные и абсолютно белые.
Чингисхан не успел отступить даже на шаг. Огромная собака бросилась на него.
Пытаясь хоть как-то защититься с помощью восточных единоборств, татаро-монгол не удержал равновесия и упал на стенку, на которой висело большое зеркало. И зеркало немедленно всосало его в себя.
Чингисхан оказался на лестнице на III этаж. Он уже хотел убежать во двор, как вдруг увидел на II этаже Адика Гитлернатора и попугая, а на чердаке – самого себя, убегающего в комнату Андрея. Чингисхан вернулся назад во времени.
-Адик, ты тупой! – услышал он собственный голос с лестницы на чердак.
-Чурка ты задрыпанная! Комашек испугался! Ну иди, иди, душу заберу я, - фыркнул Гитлернатор.
Но в следующее мгновение муравьи добежали до его ног и полезли по костям вверх. На Барона Корфа они начали падать с люстры. Оба вампира пронзительно и страшно завопили. Муравьи бегали по их костям.
Сверху на них молча смотрела испуганная Катя. Увидев её лицо, Чингисхан понял, что он сам невидим. А скелет вопил всё громче. Но муравьи сожрали его, и вместе с Корфом он грохнулся на пол с последним криком "ЧИНГИ-И!! ТЫ ТУПОЙ!.." Муравьи покрыли его, и он затих навсегда…
Чингисхан почувствовал, что его переносит обратно в комнату с собакой. Он вылетел из зеркала прямо на её клыки, но, к счастью, нечаянно попал ей локтем в висок. Собака молча грохнулась на пол и затихла.
Без китайской косички, с чёлкой, лезущей в глаза, весь поцарапанный, один сапог подранный, татаро-монгольский хан не имел больше никакого желания оставаться в этом проклятом особняке. Даже не вспоминая об останках красного пакета, он понёсся на улицу через все этажи и лестницы, не оборачиваясь.
…Чингисхан вылетел во двор и, несмотря на погоду, вздохнул с облегчением.
-А… а где пакет? - с таким же облегчением спросила Катя.
-Кранты бедному пакету, - задыхаясь, проговорил Чингисхан. – И нам будут кранты, если мы хоть на секунду здесь задержимся!! Подробности по дороге…
Вдруг раздаётся громкий петушиный крик где-то совсем близко.
-Прекрасно! – говорит обрадованный Чингисхан. – Нечистая сила боится крика петуха…
-Только не этого, - замогильным голосом отвечает Ира.
Татаро-монгол и Катя оборачиваются и видят рядом петуха. И размеры, и цвет у него нормальные, но головы нет. Она словно отрублена. И в шее видны вибрирующие голосовые связки…
Вокруг людей собираются такие же безголовые куры. Злобно кудахча и зловеще тряся связками, они окружают Катю, Иру и Чингисхана. В отчаянии те разметают кур во все стороны и бегут к калитке.
Но внезапно перед калиткой вырастает огромная тень в плаще. Её можно было бы принять за Дракулу или Сашу Белого, если бы не цилиндр… Это был восставший Пушкин.
-Бляха-муха, и зачем я только сказал, что он шоколадный заяц, осуществивший III мечту русских – приехал в Москву и не учился в РУДН… - сокрушённо простонал Чингисхан.
-Бляха-муха, и зачем я только сказала, что он помешан на Чайльд Гарольде и калмыках… - сокрушённо простонала Катя.
-Бляха-муха, и зачем я только написала, что он драный… - сокрушённо простонала Ира.
А Пушкин навис над ними. Дом был построен в русле высохшей речки, и Пушкин восстал с её берега…
Делать было нечего. С диким воплем "Банза-ай!!!" Катя, Ира и Чингисхан вместе врезали русскому поэту в живот. Огромная тень согнулась пополам и рухнула в водосточную канаву за забором.
Путь на свободу открыт. Катя, Ира и татаро-монгольский хан вылетают из калитки и видят под забором крутой навороченный огромный мотоцикл. Ира, как признанный понтовый водила, садится вперёд, посередине Катя, сзади Чингисхан. Мотоцикл заводится, и они уносятся прочь от тишины, деревьев, мрачно-оранжевых глаз, тикающих часов, муравьёв, вырванных глазных яблок, запертых дверей, останков косой свечки, красного пакета, Адика Черепо-Трепанатовича Гитлернатора и Барона Корфа, трупа собаки без кожи, зеркала, безголовых петуха и кур, особняка в русле высохшей речки и, наконец, восставшего Пушкина – прочь от улицы Поломанных Фонарей…
| часть 1 | часть 2 | часть 3 | часть 4 |
